Зачем нужен утильсбор и почему он постоянно увеличивается
Нет в среде автомобилистов более порицаемой инициативы, чем утилизационный сбор: предложение существенно ограничить параметры частного автомобиля, ввезённого под частные нужды под «частный утиль», вызвало шквал негодования и очень быстро набрало 100 000 «дизлайков», став самым осуждаемым законопроектом. Почему его всё равно примут, и кто в действительности является основным и единственным инициатором очередного «закручивания гаек» — на Quto.ru
Выступление Антона Алиханов в Госдуме, в рамках которого министр промышленности и торговли честно рассказал о сокращении доходов бюджета из-за тотального выбора отечественного автомобилиста привозного подержанного автомобиля, а не нового отечественного или официально же завезённого, окончательно снимает все вопросы по дальнейшему введению «суперутиля» — закон примут. Более того, примут весьма оперативно: «направление-угроза», так чиновник охарактеризовал процедуру частного ввоза автомобиля для личного пользования. Так что попытка заскочить в последний вагон и притащить подержанный автомобиль из Японии или Кореи, чей силовой агрегат выдаёт более 160 л.с., обречена на провал — уже не успеем. Печально? Да. Обидно? Ещё как, ведь прикрыли, по сути, единственную лазейку, позволяющую стать обладателем достойного автомобиля по умеренной цене.
Виновником происходящих изменений у нас традиционно принято считать отечественных автостроителей, которые намеренно придумали историю с индексацией утилизационного сбора ради повышения интереса к собственному продукту. Честно сказать, директоры российских конвейеров сделали для формирования такой идеологии немало: одно письмо о снижении «частного утиля» на легковые автомобили, подписанное, заметим, руководителями предприятий по производству коммерческого и грузового транспорта, чего стоит. Однако, всё, увы, не так просто: экстраординарный сбор, во-первых, экстраординарным не является, а во-вторых, сформирован в недрах министерств и ведомств, чему речь Алиханова — лишь подтверждение. Министр ,в частности, упомянул дальнейшее применение собранных денег, в котором, помимо автомобилестроения, есть ещё и авиация, и другие отрасли промышленности.
Вопрос «утиля» — крайне токсичный, спорный и неприятный «в квадрате». Но давайте всё же постараемся с ним разобраться, чтобы хотя бы для себя понять причинно-следственную связь и выстроить некую стратегию хотя бы на завтрашний день. Итак, утилизационный сбор — это совсем не нонсенс, а общемировая практика государственной защиты собственной промышленности: такие механизмы задействованы и в Америке, и в Японии, и, тем более, в Китае, где стоимость привозной машины возрастает втрое. «Это не только лоббистская политика, скажем так, нашего правительства в отношении отечественного автопрома, что абсолютно нормально, но это просто стандартные экономические заградительные меры: то есть нам и правый руль снова поехал, и из Китая возят и немецкие, и японские автомобили. Серый импорт возрос очень сильно. И, безусловно, это стало очевидно в совокупности ещё с падением рынка продаж, отразилось на отечественном автопроме. Что касается общих экономических благ, здесь, мне кажется, выгода для государства очевидна. То есть, во-первых, это поддержание рабочих мест, это сохранение нашего российского автопрома», — рассказал профессиональный автоподборщик, эксперт Автокода, Игорь Шагапов. Но почему же изменения вступают в силу столь часто и столь «широким шагом»?
Дело в том, что поддержка одного из промышленных секторов — лишь часть задачи, которая возложена на «утиль». Параллельно принимаются «непопулярные меры» в самых разных направлениях: увеличиваются налоги на доходы населения, сокращаются льготные программы для бизнеса, заметно увеличивается налоговая нагрузка на частное предпринимательство. И рассматривать утилизационный сбор нужно в комплексе с остальными изменениями: государственный бюджет на 2026-й год запланирован дефицитным, то есть денег на все задачи не хватит. Их уже не хватает, и нужно изыскивать дополнительные средство прямо сегодня. Деньги нужны не только автопроизводителям или другим секторам экономики, деньги нужны государству в целом, так что общее «затягивание гаек и ремней» — общий тренд экономической сферы России. И оттого происходящее пугает ещё сильнее.
В чём же причина? А кроется она в глобальных макроэкономических процессах, которые мы, по факту уж, сами-то и накликали. Помните, лет 10-15 назад была очень популярна теория о «нефтяной игле», на которой сидела «страна-бензоколонка», и с которой, по мнению множества экспертов и специалистов, необходимо было слезать в крайне сжатые сроки. Я вас поздравляю: слезаем! Доходы государственного бюджета от экспорта углеводородов сократятся на 23%, относительно года прошлого. Нефть и газ, в силу понятных причин, уже не являются тем, кем были для бюджета России на протяжении десятилетий. Однако «эксперты и специалисты» почему-то всегда «забывали» упоминуть тех, кто придёт на смену «нефтюшке-кормилице». А прийти-то должен был именно налогоплательщик, который и является теперь основным поставщиком бюджетных средств. Уже в 2025-м году налог на доход физлиц составит 19% бюджета страны — пятую часть! Ещё больше — 21% — НДС, то есть налог на добавленную стоимость, и столько же — налог на прибыль организации. А вот налог на добычу полезных ископаемых в этом году принёс в казну на 22% меньше, чем годом ранее. Добро пожаловать в прекрасный новый мир, в котором «страны-бензоколонки» больше не существует. Зато государство очень ждёт поступлений от налогоплательщиков, которые, как принято говорить, и стали той самой «новой нефтью». Есть и ещё одна крайне тяжёлая к восприятию новость: иного вектора развития, который позволит убрать дополнительные налоги, в том числе и «утиль», не просматривается на горизонте ближайших лет. Скорее наоборот: появятся новые сборы, а старые — вырастут. Не верится и в скорое «потепление» в коридорах Центробанка: ставка рефинансирования, конечно, будет снижаться, но медленно и далеко не до тех параметров, которые были ранее. Жить придётся «по средствам», укладывая свои пожелания в свои же возможности. Увы, но «розовые очки» тут не уместны: чтобы справится с вызовами, которые выпали на долю каждого из нас, вещи нужно называть своими именами.