Кто правее на дороге - ГИБДД или прокуратура - решит суд
«Неоднозначный процесс». Именно так многие СМИ называют судебное разбирательство, начавшееся в Северодвинске. Судят двух бывших сотрудников ГИБДД. За превышение должностных полномочий, задержание и применение силы. Александра Овсянникова и Дмитрия Гришина угораздило задержать и принудительно доставить на медосвидетельствование «спецсубъекта» – помощника военного прокурора. И теперь им светит «десяточка» каждому!
Не будем лукавить, у многих автовладельцев на автоинспекторов не то, что зуб – клык огромный и острый. Но в этом случае симпатии если не всех, то многих как раз на стороне подсудимых.
Напомним вкратце суть дела. Во время рейда «Трезвый водитель» сотрудники ДПС остановили машину, за рулем которой, как оказалось, сидел старший помощник военного прокурора Северодвинска Кирилл Богатиков. Экс-полицейские заподозрили, что водитель был пьян.
Богатиков твердил, что он «спецсубъект», и отказался проходить тест на алкоголь. А отказ от этого теста приравнивается к вождению в нетрезвом виде. И сотрудник ДПС имеет право отстранить «отказника» от вождения.
Так как труженик прокуратуры не собирался добровольно проходить экспертизу, после долгих уговоров офицеры применили к нему силу. И теперь им грозит до 10 лет колонии. При этом помощник военного прокурора на камеру признался в том, что действительно был подшофе.
Интриги этому делу добавляет то обстоятельство, что обвиняемые за время службы не имели ни одного взыскания. То есть были практически образцовыми сотрудниками. Да и потерпевшего они задержали не абы за что. Управление автомобилем в нетрезвом виде считается очень серьёзным нарушением, которое может повлечь тяжелые последствия. Отпусти такого, а он устроит ДТП со смертельным исходом!
Ко всему прочему, российские законы в отношении пьяных водителей очень суровы. Наказание за него – штраф и лишение прав на срок от года до 36 месяцев. Так что местные паблики буквально вскипели:
«Парни, горжусь вами, мои родные тоже. Надеюсь, судебные органы будут на вашей стороне, иначе просто нельзя верить в справедливость». «Конечно, ребята абсолютно правы!». «Разве в такое шаткое время власть не хочет показать, что она с народом? Это герои, а не преступники!». «Надеюсь, что в суде все же есть еще судьи, которые честно и добросовестно исполняют свои полномочия, невзирая на должности людей, с делами которых им приходится разбираться. Правда и закон должны победить!!!». – постов в поддержку подозреваемых – море.
Но процесс, тем не менее, действительно, неоднозначный.
Во-первых, по закону, гаишники не имели права разбираться со "спецсубъектом" собственными силами. Они обязаны были связаться с прокуратурой и уже в присутствии прокурорского работника составить протокол.
Столкнувшись со "спецсубъектом" сотрудник ГИБДД не может самостоятельно вынести определение о возбуждении дела либо составить протокол. Он составляет только рапорт, который передаёт своему руководителю и в прокуратуру. Таков регламент. Но патрульные почему-то в прокуратуру об инциденте не сообщили, ограничились (со слов их родственников) звонком собственному начальству. Которое якобы дало «добро» на решительные действия.
Во-вторых: полицейские применили к задержанному спецсредства, хотя тот не буянил, не лез на них с кулаками, не пытался убежать. Тем не менее, на него надели наручники, да ещё тот почему-то уткнулся физиономией в сугроб. Сам или ему «помогли» – пока не ясно. Но ссадины на лбу и плече остались.
А вот про наручники точно можно сказать, что они применяются, если задержанный не подчиняется законным действиям полиции. Но сотрудник прокуратуры только корочкой размахивал и твердил, что он «спецсубъект».
И в-третьих, инцидент приключился 23 февраля, неподалёку от ворот воинской части. Это далеко не самое оживлённое место в городе. Так какой был смысл там патрулировать? Разве только кому-то было заранее известно, что старший помощник военного прокурора на территории воинской части праздник отмечает. Впрочем, это только предположение.
С тем, что этот судебный процесс будет непростым, согласен адвокат Дмитрий Аграновский. Потому как в роли пострадавшего – «спецсубъект».
– В наших законах прямо так и прописано: отдельные категории граждан, например, судьи и депутаты Государственной Думы, задержанные на месте преступления, подчеркиваю, на месте преступления, после установления личности подлежат немедленному освобождению. И это не только российская практика.
«Спецсубъекты» есть практически во всех странах мира. И это своего рода гарантия от злоупотреблений и провокаций в отношении их. Поэтому в этой ситуации нужно тщательно разбираться. Я не могу однозначно встать на сторону гаишников. Нужно точно знать, каков уровень неприкосновенности у старших помощников военных прокуроров. Адвокаты, вот, тоже являются «спецсубъектами», но нас задержать достаточно легко.
«СП»: Получается, что «спецсубъекты» с высокой степенью неприкосновенности могут творить, что хотят? Могут нарушать законы, понимая, что их всё равно отпустят?
– Разумеется, это не так. Существует определенный порядок привлечение таких лиц к ответственности. На это нужно согласие судейского сообщества, если это судья. Или депутатов Государственной Думы или Совета Федерации, если это депутат или сенатор. Мне приходилось защищать и судей, и депутатов. И, если они были виновны, то получали соответствующее наказание. У нас вот и сенатора Арашукова осудили. Кажется, что уровень неприкосновенности у помощника военного прокурора должен быть ниже, чем у депутата Государственной Думы. Но «кажется» к делу не пришьешь.
К тому же я исхожу из того, что если дело дошло до суда, значит, во время следствия все вопросы с неприкосновенностью решены были. И я хочу пояснить: некоторые действия, которые с точки зрения обывателя выглядят возмутительно, с точки зрения закона могут быть вполне обоснованы. Так что делать какие-то выводы рано.
«СП»: Как в этой ситуации должны были поступить гаишники? Посмотреть на «корочку», извиниться и отпустить на все четыре стороны: пускай едет, авось, никого не переедет?
– Трудно сказать, как они должны были действовать. Возможно, они просто не знают уровней гарантии того или иного «спецсубъекта». На основании той информации, которая есть в открытом доступе, неясно, имели ли они право так поступать. Я уважаю презумпцию невиновности, тем не менее, считаю необходимым удержать общество от преждевременного возмущения. Возможно, что ситуация с их привлечением к суду вполне укладывается в рамки закона.
Справедливости ради, надо отметить, что возмущение происходящим вылилось за пределы пабликов. Депутат горсовета Северодвинска Сергей Илюхин запустил петицию на платформе change.org* с требованием прекратить уголовное преследование Овсянникова и Гришина.
За бывших сотрудников ДПС вступился и депутат Госдумы от Архангельской области Александр Спиридонов, который уверен, что их следует восстановить на службе, несмотря на «спецсубъектность» Богатикова. Депутат считает: если человек создает угрозу здоровью и жизни пешеходов и автомобилистов, его должность не имеет значения.
* Change.org – американская онлайн-платформа, предназначенная для размещения петиций, декларирующая своей целью предоставление инструментов для продвижения гражданских инициатив.