«Это рационально». В Алтайском крае научились тратить деньги на людей

Как получилось, что сказочный Кощей стал защитником алтайского села, что за изощренная форма кредита позволяет ремонтировать в регионе школы, мосты и дороги – и как удается создавать комфортную среду в самых отдаленных местах? Ответы на эти вопросы на месте, в Алтайском крае, узнавал специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД.

Памятник министру среднего машиностроения СССР Ефиму Славскому расположился в центре Белокурихи, Алтайский край. Советский атомный министр – безусловно, не в одиночку, но как двигатель прогресса – в 1970-х присовокупил к имевшимся радоновым лечебницам многоэтажные санатории, за счет чего вывел известный в Союзе, но все-таки локальный курорт во всесоюзные здравницы. А поселку Белокуриха – ныне 15 тыс. жителей – Славский помог обрести городской статус.

– Этот санаторий как раз для атомщиков был построен, – показывает замгендиректора санатория «Россия» Надежда Чувашова, проезжая по улице Славского. – Этот для колхозных передовиков... Основные здравницы у нас советские – как и весь наш край по большому-то счету.

Для Алтайского края осознание своей земли как наследства от прошлой страны вполне органично. Особенно учитывая состав наследства. К примеру, здесь больше, чем где бы то ни было по России, районов: под шесть десятков. Самая большая в стране региональная дорожная сеть: 15 тыс. километров между городами и селами и еще 40 тыс. – внутри них. Нарезка районов и плотность дорог – в соответствии с важной советской необходимостью: освоение целины, стартовавшее в середине 1950-х. В идеале – чтобы в центре каждого была своя МТС, для совсем юных: машинно-тракторная станция.

И прежнее лидерство Алтайского края по мясу и зерну, и нынешнее, российское, по сыру, маслу, молочной сыворотке и т. д., показывает, что схема в целом рабочая. Что для плановой экономики СССР, что для как бы рыночного не пойми чего – 1990-х, что для России XXI века.

– И тут едва ли не главный вопрос – как грамотно поддерживать и творчески развивать то работающее, живое и эффективное, что нам досталось от тех давних лет, – говорит Виктор Томенко, губернатор Алтайского края с 2018 года.

* * *

Что такое развитие региона, каждый понимает по-своему. Для предшественника Томенко – Александра Карлина – во главе угла стоял принцип «жить скромно, но достойно». То есть на собственные заработки и федеральные трансферты. И никаких кредитов – ни казначейских, ни тем паче коммерческих.

Антон Воронов, министр транспорта Алтайского края, видит в таком подходе очевидные плюсы (регион без долгов и удавок от банковских процентов). При этом краевой министр не готов рассуждать об издержках.

– Однако по моему профилю могу констатировать, – говорит Воронов, – что пять лет назад у нас в крае было лишь 33% нормативных дорог.

«Две трети ненормативки» – в конце 2010-х такую дорожную сводку можно было услышать не только в Алтайском крае. В той же Сибири – к примеру, в Омской области. Обычное дело – хоть с кредитами, хоть без.

– За чей счет банкет?

– Вскладчину, – объясняет Воронов. – Дорожный фонд, нацпроект «Безопасные и качественные дороги», инфраструктурные бюджетные кредиты, внедрение альтернативных логистических технологий…

Альтернатива – это когда, вместо того чтобы развозить песок и щебень грузовиками, этими стройматериалами загружают баржи. За прошлый год в Алтайском крае по рекам перевезли 1 млн 200 тыс. тонн, рекорд за 30 лет. В итоге – и дешевизна водного маршрута, и минус примерно 40 тыс. рейсов груженых самосвалов в год. Соответственно, снижается износ на трассах. Все вместе – существенная экономия для бюджета, говорит Воронов.

– Примерно 90% всех дорожных работ в Алтайском крае выполняют шесть предприятий, – министр транспорта выдерживает паузу. – Шесть наших ГУПов, государственных унитарных предприятий.

Это, конечно, не то чтобы СССР как таковой. Но и на рынок это не очень похоже.

– Внешних подрядчиков – предприятий, которыми мы впрямую не управляем: они нам не принадлежат, мы не назначаем и не увольняем там руководство, а лишь имеем с ними хозяйственные отношения – [в крае работает] немало, – объясняет губернатор Томенко. – Но современная история страны – в области становления предпринимательства, то есть и в дорожно-строительной сфере тоже – такова, что они не отличаются надежностью. В этой связи мы должны какую-то часть сил – хотя бы половину – иметь у себя.

– Хотите половину, а имеете 90%…

– Мы хотим быть уверены в надежности, – повторяет губернатор. – Внутримуниципальными дорогами, если вам так хочется поговорить о рынке, занимаются наши внешние подрядчики. Но если они срывают нужное, социально важное направление – что бывает, – мы просто вместо них выставляем свои предприятия, они приходят и делают все как надо. Тогда мы не попадаем в зависимость, под возможный шантаж.

Алтайский край — это условия Сибири, чуть более 2 млн жителей и относительно небольшой бюджет 144 млрд рублей (одни дороги в среднем по 20 млрд в год). Точку зрения «мы не можем справиться со своими проблемами в одиночку, без включения в единую осмысленную федеральную траекторию развития» можно услышать едва ли не в каждом кабинете краевого правительства.

– Мы привлекаем огромные средства – миллиарды, десятки миллиардов рублей на дорожную сеть, на школы, больницы, инфраструктурные проекты, – конкретизирует Томенко федеральную траекторию в приложении к Алтайскому краю. – Наша задача в том числе контролировать, чтобы эти деньги расходовались максимально рационально. Чтобы они работали прежде всего на жителей региона.

Тихо сказанные слова «это нерационально» – наиболее жесткое из ругательств, допустимых губернатором Алтайского края на людях.

– То есть Алтайский край, как говорится, не про свободный рынок?

– Где это необходимо, эффективно, рационально – безусловно, про него, – отвечает Томенко. – А там, где эффективнее работают другие механизмы, – конечно же, про них.

* * *

– В Алтайском крае было едва ли не самое большое поголовье коров в Советском Союзе, – говорит Сергей Ляхов, региональный директор группы агрокомпаний «ЭкоНива» с центром в Воронеже. В Тальменском районе Алтайского края (один из самых населенных, около 43 тыс. жителей, и до Барнаула недалеко) компания Ляхова запускает животноводческий комплекс на 6 тыс. голов.

– 6 тыс. – это 6% общекраевого стада, – показывает на коров региональный директор. – Годовой объем – после того как войдем в режим полностью – более 50 тыс. тонн молока.

Компания дает, кроме налогов, 210 рабочих мест со средней зарплатой в 50 тыс. рублей – ну и собственно выстроенный комплекс. Запуститься несколько лет назад помешал ковид, «потом – наши внутренние проблемы», говорит Ляхов. Стартовать пришлось в прошлом году. Уже завезли тысячу коров из 6 тыс., поставили оборудование.

– Карусель сборная, – Ляхов подводит к круговому доильному аппарату. – Платформа американская, электроника итальянская, вся конструкция – наша, внутрихолдинговая разработка. Санкции, пришлось выкручиваться.

От края комплексу перешло 17 тыс. гектаров земли – ферма, поля под корма – в аренду на 49 лет. И кое-что еще.

– Дано, – говорит Томенко. – По Алтайскому краю крупные молочные хозяйства производят 700 тыс. тонн молока. Этот комплекс в Тальменском районе обещает чуть меньше 10% общего производства. Чтобы привлечь такого инвестора, мы прибегаем к относительно новой форме федеральной поддержки – инфраструктурному бюджетному кредиту, ИБК. И строим для них дороги – чтобы уважаемые инвесторы хорошо поработали и на себя, и на Тальменский район, и на Алтайский край.

«Все то, что позволяет инвестору решить строить что-то у нас, создать рабочие места, предложить новые объемы услуг и продукции, является обоснованием для такого займа», – объясняет Томенко. В Заринском районе инвесторы из Липецкой области – тоже молоко, привлечено 5 млрд рублей – получили от края кредитную подстанцию.

А Барнаул на деньги ИБК заканчивает ремонт ключевого для города моста. Обоснование – расширение городского промышленного производства, что правда. Пришли санкции – и, к примеру, Алтайский машиностроительный завод добавляет на конвейер те сеялки и бороны, которые раньше российские фермеры закупали в Италии и Испании; и не одни же машиностроители пошли в подобное расширение… И так 12 млрд кредитов на три года, от прошлого до 2024 года.

– Что будет через 15 лет, пока мы по миллиарду в год кредиты отдавать будем, сколько будет стоить рубль – никто не знает, – говорит один из крупных финансистов правительства Алтайского края. – А мост – вот он. И дороги – вот они. И предприятия, которым помогли. И город, которому дышать с мостом и новой развязкой легче станет. А миллиардик плюс 3% – ну, как-то да потянем.

* * *

– Кто работает, тому и помогают, – говорит фермер Дмитрий Окс, сельхозкооператив «Белокуриха», животноводческое дело неподалеку от курорта. – Раньше соберутся мужики-крестьяне на лавочке и начинают: вот, никому мы не нужны. Теперь же – что отдельный крестьянин, что предприятие вроде нашего: начал работать – тут же узнает, что есть программы по обновлению техники, по замене оборудования, по закупке семян и скота, субсидии на молоко, строительство дорог… Пальцы эти я запарюсь загибать, правда же. Теперь подход такой, что к фермеру придут [из районной администрации], свяжут с краем и расскажут, какие деньги и по какой теме можно получить. Ну и мы начали по-другому относиться к своему труду.

Новую ферму Окс и его товарищи по кооперативу построили в 2020 году. Тогда же и узнали о том, что к животноводческим комплексам можно провести дорогу – за счет бюджета.

– Усилия государства по созданию чего-то инфраструктурного и даже социального увязываются с экономической перспективой развития той или иной территории – и даже того или иного проекта, – формулирует губернатор Томенко цели тех, кто на краевом уровне прислушивается к пожеланиям сельских жителей. – Комплексное развитие сельских территорий – это прежде всего дороги к действующим предприятиям, как в случае с «Белокурихой». Либо к проектам инвесторов, которые очевидно и прямо вкладываются в старт и развитие.

– А рядом с дорогой – не только наша ферма, но и поля других крестьян, – говорит фермер Окс. – Они по ней теперь урожай вывозят. А то как уборка, то от прежней гравийки пыль идет, жители жалуются – ни выйти толком в огород, ни постиранное вывесить. А так – вопрос закрыли.

* * *

– Изменилось отношение краевых властей к курорту, – оценивает прошедшую пятилетку Надежда Чувашова, санаторий «Россия», Белокуриха. – К нам пришли и сказали: «Ребята, чем вам помочь?» Впервые за долгие годы, десятилетия. «Скажите, что вас тревожит, будем вместе решать». Мы почувствовали свою важность для края. Субсидии, компенсация средств, потраченных на классификацию отелей, гранты… Не было такого, причем никогда.

Туризм в Алтайском крае – Белокуриха, развивающаяся Бирюзовая Катунь и т. д. – дает 2 млрд рублей в 144-миллиардный краевой бюджет.

– От экономики региона не очень большой процент, – признает Чувашова. – И якорного внимания нам [со стороны края] до последнего времени не уделялось. Хотя мы все – частные, самоокупаемые, никогда ничего не просили. Большая часть владельцев – местные жители, коренные. Мы не толкаемся, всем места хватит. Реконструировали советские санатории, заполняемость хорошая, а в последние полтора года – еще лучше. Тут проблем нет.

Проблемы начались как раз с развитием частного бизнеса. Оказалось, что в Белокуриху – при всей очаровательности этих мест – неохотно едут работать.

– Как курорт – вопросов нет, зарплаты – конкурентные, – говорит Игорь, молодой врач одного из санаториев прежней школы, но с хорошим обновлением. Его жена Дарья – процедурная сестра; редкий случай, когда можно устроиться вместе. – Но как город Белокуриха до последнего времени был… Ну, такое. Никакое.

- Чтобы привлечь людей на работу, нужны не только рабочие места, но и сам город – как комфортная среда, – говорит Чувашова. – Так вот, впервые лет за 30 [в Белокурихе] был построен детский сад. На 280 мест, только что сдан. Четвертый, было три. В прошлом году – многофункциональный спорткомплекс, такого в Белокурихе не было от слова совсем. Будут строить стадион… Денег вкладывается уйма, жить стало комфортнее, нам это приятно – что в нас вкладывают. Люди стали приезжать в Белокуриху, чтобы работать в санаториях.

– Нехватка сотрудников процентов 20, – подсчитывает Игорь. – Я по своему санаторию сужу, в остальных что-то похожее. Что линейного, что врачебного персонала. Примерно так.

– Но когда приезжает молодая семья – ребенка отдать некуда, кружков нет, секций нет, – перечисляет Чувашова. – И чего им тут, спрашивается, делать? И это я еще про мост не рассказала, а ведь мы к нему отношение имеем самое прямое!

* * *

Мост на въезде в Белокуриху – «36 метров в длину, 12 метров ширина, 100 тонн грузоподъемности, 93 млн рублей на реконструкцию», чеканит глава администрации Белокурихи Константин Базаров – по словам мэра, «ненормальный был с давних времен». То есть еще с советских.

– А как одну балку стало просто выворачивать на глазах, я обратился за помощью в краевой центр, – говорит Базаров.

– А вот и мост, – говорит Чувашова, приглашая в новый корпус санатория «Россия». Бассейны, сауны, криокамеры – все новое, дорогое.

– Где мост?

– Итого, – подсчитывает мэр Базаров, – 25 новых рабочих мест и расширение сферы санаторно-курортных услуг. А государство отремонтировало мост. Да, опять инфраструктурный кредит, они тут в крае теперь повсюду.

– Мы для себя построили объект – нам хорошо. Привлекли средства для муниципалитета, на нужный городу мост – нам еще лучше, – говорит Чувашова.

– Ну и за 10 лет налогов-то пантолечебница и ее сотрудники уж точно больше, чем на 93 млн принесут, – подытоживает губернатор Томенко. – Из таких сюжетов все и складывается, и складывается. Есть все основания думать, что сложится.

* * *

– С праздником волшебства, с праздником сказок, – приветствует жителей села Озёрки Игорь Щербаков, глава Тальменского района. – Я думал, тут один Кощей, а здесь целая банда собралась. В сказке Кощей зло. А для нашего села он защитник. Тот, кто охраняет наше село. Он – талисман, и мы собрались отдать ему честь и хвалу.

Фестиваль «Кощеевы сказки» – куда и вправду собрались полтора десятка Бессмертных из тальменских сел, не считая другой нечисти, а также девиц и молодцев, – первый в своем роде. 80 лет назад – в 1943 году, посреди войны – киносказочник Александр Роу именно в Озёрках начал съемки «Кащея Бессмертного»: Столяров, Милляр, «Боюсь я тебя! – Не бойся, я ласковый».

Советский Кощей – тут районный глава Щербаков прав – олицетворял абсолютное зло и победу над ним. Да и премьера «Кощея Бессмертного» состоялась 9 мая 1945 года. Российский Кощей – через почти век, на родине киногероя – и талисман, и охранник, и хранитель здешнего порядка, основанного на местных же правилах.

Разница – как между двумя школами в райцентре Тальменка. Одна – 1935 года выпуска, чуть не дожила до круглой даты. Потому что вместо нее появилась вторая – только что отстроенная, многим московским на зависть, на вырост и на перспективу. Одна из 27 школ, построенных либо кардинально отремонтированных в этом году.

– И в прошлом году 33 школы, – говорит Томенко. – И в следующие два – еще 60 школ будет. Часто бывает так: стоит отдаленная деревня где-то в глубине края, у всех пока что послесоветский упадок, косые дома, ямы выгребные. И вот – первое сентября, все приходят в школу посмотреть на…

Томенко задумывается.

– На летучий корабль, если про сказки вспомнить. Или космический корабль посередине деревни. Приходят – и потом водят туда своих детей, а те потом, может быть, поведут своих… Мы не следим, уместно ли – или, как принято говорить, этично ли такую школу вот здесь и вот сейчас строить. Знаем лишь, что школы, больницы, социальная сфера – локомотивы для того, чтобы к таким объектам постепенно подтягивалось все остальное. И все остальные.

– И подтягивается?

– Во всяком случае, мы работаем над этим, – говорит Томенко. – Показывать людям лучшее, давать им лучшее, помогать прийти к лучшему, чем у них только что было, – это по-настоящему рационально.