В одной связке. Один день из жизни помощника машиниста аэроэкспресса

Зачем аэроэкспрессы выходят на МЦК, почему локомотивные бригады никогда не обсуждают коллег на работе и когда зажигается тусклый свет, читайте в материале специального корреспондента портала Москва 24 Виталий Воловатова. Огромная красная машина мчится по заснеженной равнине, поднимая с обочин шлейф снега, закручивая его в мини-буранчики позади себя. Для нее не существует пробок, ведь на месте нужно оказаться точно в срок. И нет, это не пожарная автоцистерна – с огнеборцами путешествовал Иван Носатов. А мы с фотографом поменяли гостеприимное тепло подземелий метрополитена на какой-то совершенно не весенний мороз, которым нас встретил Киевский вокзал. Впрочем, мерзнуть пришлось недолго. Увидев разрешение на съемку, охранник отодвигает перед нами заветную красную ленточку и под недоуменные взгляды других пассажиров выпускает на платформу. А там как раз втягивается под крышу платформы двухэтажный красавец аэроэкспресс. Это именно та огромная красная машина, на которой нам предстоит мчать сквозь вихри снега. Но сначала ищем нашего героя, а точнее – героиню. Несмотря на стильную униформу, помощника машиниста Юлию Куракину мы замечаем лишь после того, как все пассажиры уходят с платформы: их широкие спины и багаж успешно скрывали миниатюрного железнодорожника. Юлия – не только первая женщина в нашем цикле репортажей, но и единственная женщина – помощник машиниста на Московском транспортном узле. И нет, это не к 8 Марта, это просто так совпало. Необычная поездка Здороваемся и узнаем, что сейчас нам предстоит. Будем менять головную кабину на хвостовую, а попутно проводить визуальный осмотр состава. Точнее, осматривать будет Юлия, а мы будем идти рядом и не мешать. Это обязательный ритуал, и проводится он на каждой конечной станции экспресса. "Бывает всякое: дети хулиганят, кидаются камнями, что-то может вылететь из встречного товарного состава, наледью на контактном проводе может повредить токоприемник. Поезд этот – новой модификации: простукивать молотком ничего не надо, так как существуют другие методы диагностики. Он фактически с помощью множества датчиков сам следит за своим состоянием и может сообщить, если что-то не так в большинстве случаев. Но и осмотр со стороны очень важен", – рассказывает она попутно. К счастью, подобные форс-мажоры – достаточно редкое явление. Вот и в этот раз никаких повреждений обнаружено не было. А значит, пора в кабину! Пустили нас туда с рядом условий: ничего не трогать, не отвлекать бригаду, не говорить и вообще никак не взаимодействовать с машинистом. Ну разве только в холодильник заглянуть можно. Он тут же, позади кресла машиниста, вмонтирован в стену. Там обнаруживаются бутылочка воды и инструкция по пользованию холодильником. Сегодня у Юлии Куракиной и ее машиниста намечается не очень напряженный день. А когда смена планируется длинной и насыщенной, в холодильнике прописываются бутерброды, суп и прочие вкусности, которые локомотивная бригада приносит из дома. Разогреть все можно тут же: в служебном тамбуре позади кабины есть микроволновка, чайник, удобные полки и гардероб. Но туда уже просто так не попасть: все закрыто особыми, знакомыми всем с детских поездок на море в плацкарте замками. Да-да, именно теми, которыми запирался туалет. Только поновее. Ключ висит у Юлии на шее, рядом со служебным удостоверением. Необходимые предстартовые процедуры пройдены, и мы плавно трогаемся. Поезд постепенно набирает скорость. Юлия Куракина занимает свое кресло слева от машиниста и кладет руку на странный рычажок. Вообще, нетрудно заметить, что перед машинистом – огромное количество кнопок, переключателей, рычагов и экранов, а перед помощником – лишь этот рычажок, странная кнопка и лист бумаги с плотными рядами букв и цифр. Наша героиня внимательно смотрит вперед и время от времени бросает взгляд на этот самый листок. Робко интересуемся, что это и для чего оно служит. "Это – бланк предупреждения по участку обслуживания. В нем указаны различные особые условия: ограничения скорости, ремонтные работы на путях, зоны особой бдительности. Нам выдают его перед каждой сменой. Точно такой же – у машиниста, и мы всегда их сверяем. Там все по километражу. Вот, например, где-то здесь должны работать люди, нам нужно быть внимательнее", – говорит Юлия. И в самом деле, перед поворотом замечаем группу людей в полосатых купальниках… ой, то есть в оранжевых жилетках. Они, как стайка перепуганных птиц, споро перебегают на соседний путь, заслышав свисток поезда. Так вот что это был за рычажок под рукой у помощника машиниста! Выходим напрямую, и поезд разгоняется. Огромная красная машина летит вперед, поднимая с обочин шлейфы снега и закручивая их в мини-буранчики… Что-то я засмотрелся на эту красоту. В самом деле, редко обычному человеку доводится видеть красоты родного края из кабины скоростного поезда. Да никогда, если по-честному. Не довелось бы и Юлии, если бы не одна судьбоносная встреча в прошлом. С первого взгляда Слегка улыбаясь воспоминаниям, она рассказала нам, как будучи ученицей девятого класса средней школы, ездила за учебниками. Назад припозднилась и в спешке забегала на платформу, чтобы попасть в родной Королев. В расписании значилось одно, но на пришедшей электричке было написано другое. Юлия решила уточнить пункт назначения у машиниста: уж он-то должен знать, куда едет! Шторок в кабине не было, и она увидела множество приборов, рычагов и тумблеров. И заинтересовалась. Уже собираясь запрыгнуть в вагон, задержалась и спросила, где учат на машинистов. После выпуска из школы подала документы – и так попала в мир локомотивных бригад. "В колледже я была единственной девушкой на курсе и позднее в институте тоже. Но это никогда не мешало мне: мужской коллектив что в учебе, что на работе всегда хорошо принимал меня, за что я им очень благодарна. Работа трудная, но я стараюсь доказать, что могу с ней справляться", – говорит Юлия Куракина. Смена локомотивной бригады может длиться от семи до одиннадцати часов. Отчасти график похож на тот, по которому работают машинисты московского метро. Только тут, на земле, под небом, есть, конечно, своя специфика. Точно так же аэроэкспрессы не всегда возят пассажиров к воздушным гаваням столичного региона. Иногда нужно перегонять поезда на другие направления или для ремонта. Тогда они выходят на Московское центральное кольцо и по нему, как машины по МКАД, перемещаются между радиальными направлениями. Происходит это, как правило, ночью, чтобы не мешать пассажирскому движению "Ласточек". И именно ночные смены наша героиня считает самыми сложными и ответственными. Она признается, что готова даже поменяться и дважды подряд выйти "в день". "Нужно быть предельно собранным, вовремя замечать любые мелочи. А ночью труднее, потому что темно. У нас есть мощные буферные фонари и прожектор с двумя режимами. В принципе, как у машины – ближний и дальний. Только мы называем их "яркий" и "тусклый". Так что освещения достаточно, но все равно физически труднее работать по ночам. Когда лежит снег, конечно, чуть лучше: он отражает свет, и кажется, что снаружи даже почти светло", – отмечает Юлия Куракина. В отличие от коллег-автомобилистов локомотивная бригада всегда вовремя меняет режимы работы головной оптики. Как только впереди показывается "встречка", прожектор сразу же переключают на "тусклый" свет, чтобы не ослепить машиниста и его помощника. После такого мощного пучка света человек как минимум 10 минут не будет видеть вообще ничего, кроме "зайчиков" перед глазами, поясняет Юлия. А допустить такого нельзя. Но вот и внуковский терминал – конечная точка маршрута. У нас есть 15 минут перед обратной дорогой, и мы снова меняем кабину, а попутно осматриваем поезд. Видимых повреждений нет, токоприемник тоже в порядке. В привычном порядке забираемся в кабину. И пытаемся выяснить, чем же еще занимается помощник машиниста. Оказывается, практически всем. "Машинист во время движения не должен отвлекаться ни на что и не может покидать кабину, поэтому у него есть я. Если что-то нужно проверить, именно я иду и смотрю. Например, дверь может не закрываться или, наоборот, не открываться. Любые другие сигналы – я должна пойти и посмотреть, оценить ситуацию и по возможности принять меры", – говорит Юлия Куракина. И в этот самый миг откуда-то из-под потолка раздается тревожный зуммер. Мы с фотографом втягиваем голову в плечи и пытаемся понять, что за нештатная ситуация произошла. Но Юлия спокойно улыбается и поясняет, что это сработала тревожная кнопка в одном из туалетов. Пассажиры часто путают ее с кнопкой слива, поэтому, скорее всего, тревога ложная. Проверить можно, вызвав нужный вагон с помощью внутренней связи. Но мы решаем пройтись. А по пути помощник машиниста рассказывает, что по большей части нештатные ситуации носят именно такой характер. "С пассажирами проблем не бывает. Мы ездим в аэропорт без остановок, поэтому, если все проходит штатно, к нам вообще не подходят. Когда случаются задержки в пути, например из-за погодных условий, люди, конечно, волнуются, спрашивают, когда поедем. Приходится им объяснять, успокаивать, что бывает сделать не так просто, поскольку далеко не всегда все зависит именно от локомотивной бригады. Хотя иногда бывают и курьезы: люди не привыкли, что в новом двухэтажном поезде дверь в вагон не открывается сама, некоторые прикладывают билет к кнопке, а потом спрашивают, что нужно сделать, чтобы войти, переживают, что опоздали на поезд. Это связано с тем, что пассажиры просто привыкли к тому, что во время посадки почти на всех обычных пригородных электропоездах двери, как правило, открыты все время", – рассказывает она. Как и ожидалось, тревога была ложной, в салоне все в порядке. Мы возвращаемся в кабину и наблюдаем за повседневной деятельностью Юлии. Фактически она – вторая пара рук, ушей и глаз машиниста. И так же, как и он, не имеет права на ошибку. Машинист и его помощник подобны альпинистам: они всегда в одной связке. Работа очень тяжелая: трудно столько времени подряд держать высокую концентрацию внимания. Может, именно поэтому женщинам в нашей можно работать только помощниками, но не машинистами? Кажется, моя коллега, специальный корреспондент Светлана Казанцева разбиралась в этом вопросе. Все время движения локомотивная бригада собрана и серьезна. Юлия Куракина говорит, что главный секрет – в том, чтобы оставить дома всякие эмоции: на работе нужно быть серьезным и холодным, какие бы эмоциональные бури ни бушевали в душе. От этого зависит весь успех. Машинисты и их помощники – люди, не склонные к суевериям. Однако некоторых правил все же придерживаются. "У каждой бригады смены расписаны на месяц вперед. Мы знаем точно, в какой день и в какое время у нас рейсы. Иногда бывает так, что нужно выйти на подмену, в чужой рейс. По возможности мы стараемся этого не делать. Считается, что это может привести к лишним трудностям на маршруте. Еще мы никогда не обсуждаем коллег или их рабочие трудности непосредственно во время рабочей смены, потому что, когда говоришь о каких-то неисправностях или сложных ситуациях, то же самое может случиться и у тебя", – объясняет она. Но в этот раз, несмотря даже на присутствие в кабине посторонних, то есть нас, все прошло штатно. Нас вновь встречает Киевский вокзал. Прощаемся, поздравляем помощника машиниста Юлию Куракину с праздником и покидаем состав. Ее день скоро закончится, наш – значительно перевалил за середину, но времени еще много. Ну что, Антон, куда теперь?