Пересохшие озера, козлодрание и другие чудеса бывшей советской республики

Россиян окружают киргизы. Они возят их в такси, убирают улицы их городов и приносят им суши. При этом об их родине средний россиянин не знает практически ничего. Корреспондент «Ленты.ру» провел в Кыргызстане неделю и захотел вернуться. Виноваты природа, радушие местных и козлодрание. — А вы откуда приехали? — спрашивает нас на чистейшем, как вода горной реки, русском языке малолетний всадник где-то в приграничной с Китаем полосе. Неподалеку мирно пощипывает редкую траву отара овец, которую он выпасает, да бегает пара собак, не дающих овцам разбегаться. Парню 11 лет, пять из которых он в седле. С осени по весну ходит в обычную сельскую школу, где его и научили русскому. Ну, а летом мальчишка воссоединяется с корнями. Как и тысячи лет до этого, в конце мая — начале июня киргизы гонят свои стада яков и коров, табуны лошадей и отары овец на пастбища в горах. Здесь, на высоте две с половиной — три тысячи метров, не так жарко, нет назойливых насекомых и в большинстве долин много-много свежей травы. Но есть и семьи, предпочитающие засушливые долины с южной стороны хребта Ат-Паша. Десятилетиями они выпасают именно здесь, и такое недоразумение, как приграничная полоса, не способно их смутить. И пока мы оформляли пропуска на заставе, на приграничную полосу спокойно вошел табун лошадей. Совсем близко начинается безбрежный Китай, где в каком-нибудь уездном городе народу живет больше, чем во всем Кыргызстане. Но так было всегда. Кыргызы кочевали у самых границ различных империй Китая и периодически совершали набеги на восточного соседа. И каждый киргиз, который хоть раз открывал средневековый эпос Манас, это отлично знает. Ведь давать китайцам джазу — одно из любимых занятий прославленного баатыра. Пока в России рассказывают о том, что русские и украинцы — один народ, в Центральной Азии подобные разговоры ведут казахи. Мол, киргизы — это те же казахи, просто живущие в горах. Да и в самом Казахстане часть населения живет в долинах Заилийского Алатау и ведет быт, мало отличающийся от жизни киргизских пастухов. Но киргизы непреклонны и говорят, что они из древнейших народов региона и ведут свою историю от саков. Последние по большей части откочевали в Причерноморье и известны нам под именем скифов. Те же, кто остался, стали киргизами. Утверждают даже, что киргизы упоминаются в китайских хрониках III века до нашей эры под именем ха га сы, а наиболее близкий к ним народ — вовсе не казахи, а хакасы. Спорить с этим можно сколько угодно, но вот что бесспорно — так это уникальность эпоса Манас. Ничего подобного у других кочевников Великой степи нет. И киргизы невероятно гордятся этим. Практически все памятники древности на территории страны народная молва связывает с Манасом. До конца XIX века письменного текста эпоса не существовало, его заучивали наизусть и передавали от отца к сыну, а профессия манасчи — знатока Манаса — была одной из самых престижных. Несмотря на то что текст эпоса давно существует, манасчи никуда не делись. В Кыргызстане проводятся конкурсы среди лучших чтецов, марафоны чтецов и другие события, посвященные древнему эпосу. Учить Манас начинают с детства, причем не только в элитных школах Бишкека, но и в деревнях. Мне довелось послушать выступления манасчи младшего школьного возраста, и больше всего это напомнило рэп, ведь главное в Манасе — не рифма, а ритм. Манасчи сопровождают свой перформанс активной жестикуляцией, чем еще больше напоминают парней из Бронкса и Комптона. Только вместо золотых цепей и бейсболок с плоскими козырьками у них ак-колпаки и расшитые рубашки. О хип-хопе напоминают и киргизские танцы, которые выглядят удивительно современно и отчасти напоминают брейк-данс. Даже удивительно, что Кыргызстан еще не породил свою плеяду рэперов, в то время как у лишенного Манаса соседнего Казахстана есть Jah Khalib и Скриптонит. Внедорожные покрышки шумно трутся о камни, мы активировали весь имеющийся у нас арсенал — блокировки заблокированы, дизель рычит на пониженной передаче. Поднимаемся по серпантину, больше напоминающему козью тропу, к озеру Сон-Кёль. Кажется, будто в ведущей к озеру долине играл исполинских размеров ребенок. Вот он высыпал из ведерка гальку, которая перекрыла ущелье, вот бросил мороженое, упавшее шапкой ледника, а вот… выпил всю воду. Потому что на месте озера Сон-Кёль нас ждало лишь окутанное туманом ущелье с растрескавшейся глиной на дне. На окрестных скалах видны черные следы уровня воды, на каменистых склонах лежат бесхозные лодки, а подводные гроты превратились в красивые пещеры. Малоснежная и довольно теплая зима привела к тому, что в горах подтаяли ледники, пересохли речки, а из озера ушла вода. Вместо полноводной реки по долине течет маленький ручеек, в котором наши Discovery 5 лишь замочили колеса, а ведь еще пять лет назад проехать тут могли лишь подготовленные машины на огромных колесах да военные «Уралы». Пока мы гуляем по растрескавшемуся дну озера и с трудом подбираем слова, чтобы описать собственный восторг, начинается дождь. Сухая глина мгновенно вспоминает, что вообще-то она — дно озера. Становится очень скользко, и с каждой минутой наши шансы застрять растут. Вести машину по такому покрытию нужно аккуратно, избегая резких движений рулем и педалями, и постоянно искать зацеп за осыпавшуюся скалистую породу. При этом неплохо бы еще и колеса не проколоть. К счастью, со дна озера мы выбрались без приключений, а вот спуск по серпантину нервы потрепал. Мокрые и скользкие камни, мокрая и скользкая трава, мокрая и скользкая глина — зацеп найти невероятно трудно. Слева обрыв, справа скала, а машина движется с солидным поперечным креном. Приходится делать все, как говорят англичане, nice and slowly — красиво и медленно. Одна из машин не попадает в колею — и вот уже задние колеса тащит по склону, а Discovery раскорячивается поперек дороги. Дождь усиливается. Пока дорогу окончательно не размыло, принимаем решение просто аккуратно спустить машину по склону ближе к реке, а дальше уже искать проход назад к дороге между прибрежными камнями. Ко всеобщему удивлению, план срабатывает без каких бы то ни было проблем. Land Rover аккуратно сползает на задней передаче вниз, затем взбирается вверх по мокрому склону. Это еще одна особенность местных гор — удивительно ровная поверхность. На машине с хорошей подвеской по местным грунтовкам легко можно поддерживать скорость за 100 километров в час, а вне дорог не сильно ее сбрасывать. Но насколько на высоте легко подвеске, настолько же тяжело двигателю. На уровне моря у нас под капотом 249 лошадиных сил, но на высоте в три километра кажется, что в поля убежала как минимум половина. Машина лениво реагирует на газ, а на обгонах прожимать правую педаль приходится в пол, даже когда обгоняешь грузовик. Еще тяжелее людям. Все движения на высоте в три с половиной километра даются с трудом — мгновенно возникает одышка. Никогда еще мои легкие не расширялись так сильно, я даже и не подозревал, что они могут быть такими большими. А ведь местные легко вспрыгивают на коня, играют в футбол, борются и даже дерут козлов. Бразильцы обожают футбол европейский, американцы — американский, в Финляндии сходят с ума по хоккею, а в Дании — по гандболу. Есть свой национальный спорт и у киргизов. Называется он кок-бору, а в России известен как козлодрание. Несмотря на такое название, козлов в ней вовсе не дерут, ими кидаются. Обезглавленная туша с отрезанными копытами выступает в роли мяча, а игра напоминает смесь поло и баскетбола. Две команды по пять человек выстраиваются у линии ворот, которые представляют собой установленный на земле круг вроде очага. В центре поля лежит туша козла или барана. По команде всадники срываются с места, хватают козла, обыгрывают защитников и бросают его в корзину. Это в идеале. Чтобы все было не так просто, существует множество приемов. Можно стегнуть лошадь соперника плеткой, протаранить ее своей лошадью или заставить ее укусить всадника команды соперников. Кок-бору — главный пункт программы Всемирных игр кочевников, придуманных в Киргизии четыре года назад. Раз в два года представители кочевых народов из разных стран собираются в городе Чолпан-Ата на берегу озера Иссык-Куль и соревнуются в традиционных видах спорта. Скачки иноходью, различные виды борьбы и стрельбы из лука, традиционная охота с гончими и орлами, перетягивание каната и, конечно же, козлодрание. Россия участвует во всех видах спорта, но особенно хороша в стрельбе и борьбе. Кстати, самбо, которое пока так и не стало олимпийским видом спорта, вполне себе считается кочевым и входит в программу игр. Более того, один из дворцов спорта, используемых для игр, построен на деньги «Газпрома». Присутствие России вообще весьма ощутимо в Кыргызстане. – И что, прямо геев не пускают? — радуется повар расположенного у арыка кафе вести о том, что Герман Стерлигов не пускает в свои булочные «содомитов». Улыбчивый киргиз весело хохочет и хлопает себя по ляжкам. Кажется, православного бизнесмена в губернском городе Нарыне приняли бы как родного. Тут вообще многое напоминает Россию. По улицам киргизских городов ездит множество машин с российскими номерами — из шести с небольшим миллионов граждан страны около полутора миллионов живут и работают в России, многие получили гражданство. Среди жителей Кыргызстана русский — родной язык менее чем для 400 тысяч человек. Это не только русские, но и немцы, украинцы, татары. Но сами киргизы охотно учат русский, ведь язык — это работа. Причем рожденные в 1990-е подчас говорят хуже, чем дети. Современные родители отлично понимают перспективы знания русского языка. Абсолютно весь Кыргызстан двуязычен, за исключением документооборота: он ведется на русском, ведь многих слов на киргизском просто нет. Как дома себя чувствуешь и в магазине, ведь за один рубль дают 1,2 сома, так что цены здесь напоминают российские. Здесь работают «Сбербанк», «Газпромнефть» и «Билайн». Почти весь туристический бизнес контролируют русскоязычные, ведь процент знающих иностранные языки среди них куда больше, чем у киргизов. А еще киргизы пьют. В стране нет закона, ограничивающее время продажи спиртного, а Аллах, как известно, ночью не все видит, поэтому около полуночи супермаркеты Бишкека переполнены покупающими вино, пиво, коньяк и кальвадос местными жителями вполне азиатской внешности. Алкоголь тут не только пьют, но и производят. Киргизский коньяк был хорошо известен и в советские времена, а теперь киргизы освоили еще и производства кальвадоса. Марок пока немного, а выдержка не превышает пяти лет, но киргизы верят в кальвадосные перспективы. В итоге довольно быстро начинает казаться, что ты не за границей, пусть и на постсоветском пространстве, а в одной из национальных республик где-то в Сибири. И большой вопрос, что больше похоже на европейскую Россию — заграничный Кыргызстан или вполне российская Тыва и Хакасия. Развал Советского Союза больно ударил по многим бывшим братским республикам. Где-то вспыхнула гражданская война, кто-то начал воевать друг с другом, а в Кыргызстане полностью умерла промышленность. Почти в каждом городе есть завод, который когда-то ставил рекорды, а теперь мертв. Но в экономике республики есть две отрасли, растущие галопирующими темпами: животноводство и туризм. Как только киргизам разрешили владеть собственным скотом, его поголовье начало стремительно расти, а к кочевому образу жизни хотя бы на летний сезон вернулись тысячи киргизов. Что касается туризма, то зарабатывать на приезжих начали относительно недавно. Впрочем, за последние несколько лет турпоток удвоился, и Кыргызстан в прошлом году посетили около полумиллиона туристов. В основном туры покупают представители дальнего зарубежья. Вот крутят педали увешанных туристическими багажниками велосипедов немцы, вот греются у костра в юрточном лагере испанцы, а у берега горного озера подставили обнаженные тела злому горному солнцу голландки. Их легко понять: в Кыргызстане безопасно, дешево, вкусно и невероятно красиво. И это одно из немногих мест в мире, где русских все еще любят.