Троллейбус, который ушел на восток…

С улиц столицы ушли троллейбусы. Говорят, они устарели, изжили себя. На их место пришли молодые, сверкающие электробусы. Большие рогатые машины ушли тихо, толком не простившись. Насупились, прошелестели шинами и исчезли, затаив обиду - ведь они служили горожанам верой и правдой почти 90 лет. Некоторые даже плакали – честное слово, я видел слезы на их ветровых стеклах и фарах. Но суровые троллейбусы – они же мужчины! - делали вид, что это просто капли дождя… Паутину проводов срежут. «Стариков» разберут или отправят в другие российские города, где им найдется работа. Оставят пяток-другой, чтобы они дремали под крышей и выползали раз в году на ретро-парад, вспоминая былое. …Пассажирское движение в Москве открылось в ноябре 1933 года. Первый троллейбус покатил от Белорусско-Балтийского вокзала до моста Окружной железнодорожной дороги, заставляя пассажиров громко восхищаться и умиляться: «Гляди, Мань, а ведь он, ей богу, пошибче трамвая бежит!». Троллейбусы предполагалось окрасить в красный, сродни революционному, цвет. Но московское начальство не одобрило. Была опаска, что если случится большая поломка или крупная авария, сочтут за вредительство. Или того хуже – припишут контрреволюцию. И потому облачили троллейбусы в простенький зеленоватый цвет. Никита Хрущев, который в ту пору был вторым секретарем московского горкома ВКП (б), рассказывал в мемуарах: «Когда троллейбусная линия была уже готова, и надо было ее испытать, раздался вдруг телефонный звонок от Кагановича: «Не делать этого!» Я говорю: «Так ведь уже испытали». «Ну, и как?». «Все хорошо». Оказывается, Сталин усомнился, как бы вагон троллейбуса не перевернулся при испытаниях. Почему-то многие считали, что троллейбус обязательно должен перевернуться, например, на улице Горького - на спуске у здания Центрального телеграфа. И Сталин, боясь, что неудача может быть использована заграничной пропагандой, запретил испытания, но опоздал. Они прошли удачно, и троллейбус вошел в нашу жизнь… Первый троллейбус имел аббревиатуру ЛК – то есть, Лазарь Каганович. К слову, большевики очень любили себя возвеличивать, многие вещи называя своими именами. Например, паровозы были СО - Серго Орджоникидзе, ИС - Иосиф Сталин, ФД - Феликс Дзержинский. И танки были «большевистского» происхождения, и самолеты, и прочее. Проворные машины с рогами стали альтернативой медленному трамваю. Поэтому повсеместно стали рельсы закапывать, а провода натягивать. Троллейбусы пошли по улице Горького, Маросейке, Театральной площади, Садовому кольцу, Арбату, Сретенке… Троллейбусы были не только быстрее, надежнее трамваев. Для постройки этой машины нужно было меньше металла. Да и прокладка линий была гораздо дешевле. Дышалось в нем легче и лучше мечталось. Пассажиры устраивались на тугой коже сиденья, смотрели кто равнодушно, кто с интересом - на проплывающие московские пейзажи. Водитель, обычно молчаливый мужик – дамы за рулем прежде не встречались – крутил руль и нажимал на педали, а кондукторша, словоохотливая женщина, которая была в курсе столичных новостей, отрывала билетики от рулона, висящего на груди, и выкрикивала остановки. «Зайцев» укоряла, пожилым и мамам с детьми помогала. Дорогу кондукторша знала, как свои пять пальцев, наставляла приезжих: «Гражданка, вам Мосторг нужен? Тогда на следующей!» «В планетарий, собрались, мужчина? Через одну, подготовьтесь. И сынишку за руку возьмите…» В 60-е годы вместо контролеров появились стеклянные кассы, куда пассажиры бросали мелочь и отрывали билетики. И сами же брали сдачу - у других. К примеру, опустил человек десять копеек. Стоит и клянчит: «Не опускайте…» У одного монетку взял, у другого. И получил искомые шесть копеек… В конце 30-х годов завезли в Москву английское чудо – двухэтажный троллейбус EEC, поскольку генеральным подрядчиком и поставщиком машин была English Electric Co. Ездить в нем было любопытно, поскольку сверху разворачивался шикарный вид. Но сердечко трепетало – особенно у женщин. Того и гляди, опрокинется махина на бок, костей не соберешь. Того же мнения был и главный человек в Союзе. По словам Хрущева, «когда мы купили двухэтажный (трехосный) троллейбус, Сталин запретил его использовать: он боялся, что тот перевернется. Сколько мы его ни убеждали в обратном, не помогало. Однажды, проезжая по Москве, он увидел такой двухэтажный троллейбус на пробной 88 линии, возмутился нашим непослушанием и приказал: «Снять!». Сталин вообще к троллейбусу был не равнодушен. К примеру, на Постановлении Совета народных комиссаров СССР от 7 июня 1945 года «О снятии трамвайного движения в центре г. Москвы и замене его троллейбусным и автобусным движением» вождь размашисто начертал: «За. И. Ст.». Простые слова, но пылко написанные! Между прочим, вождь имел отношение не только к московскому троллейбусу, но и… к будапештскому. 21 декабря 1949 году Сталину исполнилось 70 лет, и в тот день в столице Венгрии был пущен первый маршрут - его номер тоже был 70-й. Первый троллейбусный маршрут в Будапеште должен был стать 32-й. Именно столько лет исполнилось в 1949 году Октябрьской революции. Но линию к ноябрю прожить не успели. Обернулись к декабрю, аккурат к сталинскому юбилею… Троллейбусы не только вздымали инженерную мысль ввысь, но и расширяли ее. К примеру, инженер Л.С. Файн создал аккутроллейбус. Это была машина, которая могла двигаться, как троллейбус. Дополнительный ролик снизу позволял гибриду ехать по трамвайным рельсам, а аккумуляторные батареи помогали двигаться без подключения к проводам – как автобусу. Новшество одобрили, но оно… не прижилось А вот грузовые троллейбусы городу понадобились. Особенно во время Великой Отечественной. Они таскали различные грузы, тем более, что с грузовыми автомобилями возникли проблемы – многие отправили в прифронтовую полосу. После войны в Москве было более 60-ти грузовых троллейбусов. Однако уже с осени 1945 года их число стало сокращаться. А количество пассажирских маршрутов - расти. То-то радости было жителям новостроек, когда мимо их домов пускали троллейбусы! Так бывало в Бибиреве, Медведкове, Вешняках, Черемушках, Теплом стане. Это был признак того, что район начинает жить, дышать, радоваться. На троллейбусе везде и всюду – на работу, в парк, магазин, на свидание! Когда-то троллейбусная линия Москвы была самой большой в мире – без малого 90 маршрутов. Теперь ее нет вовсе. Если не считать короткой, декоративной линии - от Комсомольской площади до Новорязанской улицы. Московские власти оставили ее горожанам на память… В столице было 10 троллейбусных парков, в котором обитали тысячи рогатых машин. Их обслуживала целая армия водителей, инженеров, слесарей, электриков, мойщиков и представителей прочих профессий. Теперь они не у дел. Горюют, вспоминают, мучительно размышляют, чем им заняться теперь. Впрочем, многие вместе с троллейбусами уходят на пенсию. Можно ли было сохранить троллейбус в Москве? Наверняка. Ведь, например, в Санкт-Петербурге они же ходят и в немалом количестве. Но в Москве власти – не народ вовсе! - решили, что удобнее будет с электробусами. Но это - вопрос дискуссионный. Не случится ли так, что нам еще придется сожалеть о потере? Подумал и вспомнил песню Виктора Цоя: Все люди - братья, мы - седьмая вода, И мы едем, не знаю, зачем и куда. Мой сосед не может, он хочет уйти, Но он не может уйти, он не знает пути, И вот мы гадаем, какой может быть прок В троллейбусе, который идет на восток… Троллейбус из Москвы ушел, но воспоминания о нем остались. У каждого – свои. В салоне мечтали, смеялись, знакомились, влюблялись. И читали. Некоторые – освоили целые собрания сочинений. Утром – на работу, вечером с работы: Чехов, Мопассан, Ремарк, Агата Кристи… Электрическая машина «играла» главную роль в лирической картине «Первый троллейбус». А в фильме «Берегись автомобиля» - эпизодическую, но – заметную. Помните, как водитель Люба в исполнении Ольги Аросевой лихо мчит по Москве, пытаясь догнать «Волгу» Юрия Деточкина - Иннокентия Смоктуновского? На других кадрах он, вернувшись из тюрьмы, прижимался лицом к ветровым стеклом, снимал шляпу, обнажая обритую голову и восклицал: «Люба, я вернулся!». Воспевали троллейбус и поэты. И не только Булат Окуджава, чьи строки «я в синий троллейбус сажусь на ходу, в последний, в случайный» затерли до дыр, как цифры на «счастливом» билетике. «Троллейбус всю неделю / По городу катался. / Троллейбус за неделю / Ужасно измотался. / И хочется троллейбусу / В кровати полежать, / Но вынужден троллейбус / Бежать, / Бежать, / Бежать...» Это - строки Эдуарда Успенского. А эти грустные - Агнии Барто: «Бежит, бежит / Троллейбус, / Спешит, спешит / Троллейбус, / А слезы так и катятся / И катятся из фар…». Нам тоже очень-очень грустно…