Посадки Путина не очень помогают Кремлю ударно завершить "уголовно-полевой" сезон
Основная проблема чиновников в России — в их неэффективной работе, а не в том, что они ездят на персональной машине и не пользуются общественным транспортом. Такое мнение в интервью радио «Комсомольская правда» высказал спикер Госдумы Вячеслав Володин.
«У нас проблема не в том, что чиновник ездит на машине, а в том, что он в машине ездит, а свои полномочия выполняет неэффективно», — заявил он.
Володин что бывали случаи, когда чиновники «пересаживались в автобусы, в троллейбусы, в трамваи», а в результате «мы с вами теряли страну» (очевидно, имеется в виду первый президент РФ Борис Ельцин в бытность первым секретарем Московского горкома КПСС.
«Можно поездить и на трамвае, и на троллейбусе и при этом ни за что не отвечать. Но этот популизм, он ведет-то к развалу», — подчеркнул Володин.
«Корень зла», по мнению председателя нижней палаты парламента стоит искать в «неэффективности, в безответственности, в непорядочности».
«Пускай, он ездит на персональной машине, пускай, еще что-то у него будет, но, если он возьмет и хорошо выстроит систему работы здравоохранения, обеспечит качество образования, безопасность, наверное, ни у кого не возникнет вопросов», — убежден Володин.
При этом, по его словам, если чиновник не решает основные проблемы граждан и берет взятки, то «может быть, ему не только с машины надо пересесть на трамвай, а и в другое место, там, где он может в одиночестве побыть».
По правде сказать, сомнительно, что это поможет. У нас немало сажают чиновников разного ранга, включая депутатов, губернаторов и даже министров. И что? Где результат? Может, расстреливать их, как в Китае? А кто будет определять эффективность? Можно ли считать персональную машину признаком неэффективности?
— Мне кажется, персональная машина — это символ оторванности чиновников от интересов граждан, это не отдельная проблема, — говорит руководитель регионального отделения партии «Справедливая Россия» в Пензенской области Анна Очкина.
— Проблема в том, что чиновники превратились в касту, отношения внутри которых для них гораздо важнее, чем отношения с народом. Позиция чиновника определяются не тем, как он выполняет свой долг, а как он отчитывается начальству, насколько он послушен и надежен, опять-таки с точки зрения начальства.
Благополучие чиновника зависит не от его профессионализма, а от его умения «вписаться в расклады», порой и коррупционные. Это проявление общей проблемы непрозрачности власти, ее зависимости от интересов небольших влиятельных групп, а не от массы граждан.
«СП»: — А много ли в России неэффективных чиновников? Может, их всех просто пересажать?
— Я не считала неэффективных чиновников. Их, безусловно, много, но, наверняка, есть и эффективные. И чем ниже позиция, тем их больше, эффективных. Беда в том, что часто бюрократическая система задаёт такие рамки, что даже эффективная работа в них становится злом. Вспомним хотя бы многострадальное образование, которое бюрократия обескровила совершенно. Именно поэтому, потому, что такова система, отдельные посадки ничего не решают кардинально…
«СП»: — Зачем вообще Володин поднял эту тему? Он оправдывается за что-то?
— Володин поднял тему в общем русле: власть начала потихоньку оправдываться на фоне протестов
«СП»: — А насколько, по-вашему, убедительно звучат эти оправдания власти? Удастся ли как-то снизить напряженность в обществе? И что реально можно сделать для ее снижения?
— Для тех, кто уже протестует или готов протестовать, оправдания вряд ли будут убедительны. Для сторонников власти все и так ясно. Снизить напряженность можно убедительными реформам, что потребует от власти сверхусилий…
— Володин прав, проблема в качестве кадров госслужбы, а не в их привилегиях, — убежден директор Института свободы Федор Бирюков.
— Если человек на должности лишен служебного автомобиля и каких-то других благ, это не значит, что он будет работать хорошо и честно. Скорее, как раз наоборот.
С чиновниками давно всё понятно. Коррупционная система держится на механизме самовосстановления. Если в госорганы приходит честный человек, ему либо приходится соглашаться с принятыми в этом сообществе негласными правилами и понятиями, либо его «укатывает» система. Один в бюрократическом поле не воин. Здесь действует отлаженная система круговой поруки. Для борьбы с коррупцией нужна другая равносильная система, но ее пока что нет.
А все так называемые борцы с коррупцией и привилегиями на деле оказываются замешанными затем, скажем так, в странных историях. Как Ельцин и его «семья» в свое время. Недаром Навального называют «новым Ельциным», и дело не только в некотором внешнем сходстве мимики, тут определенный склад души. Склад грязи в сердце.
Коррупция чиновников напрямую следует бесчестности политиков. Когда «Единая Россия» в очередной раз забирает большинство на выборах любого уровня, это становится понятным сигналом всем чиновникам: «Господа, действуем в том же духе». Да, кого-то периодически сажают, даже губернаторов. Но эти люди просто в какой-то момент перешли невидимую красную черту, предали интересы правящей корпорации. То есть тут дело в личных отношениях.
«СП»: — И что же со всем этим делать? Как решать проблему?
— Чтобы побороть коррупцию, нужно начать с выборов. Прекратить натягивать результаты правящей партии вопреки здравому смыслу. Мы не в СССР, и «партия начальников» сегодня вовсе не тождественна государству. А реально многопартийная Госдума и коалиционное правительство принесли бы стране куда больше пользы, чем вот это сегодняшнее вымученное «конституционное большинство» ЕР, которое только укрепляет с самого верха низовые коррупционные связи.
— Корень зла в том, что тема социального неравенства буржуазными квазиоппозиционными СМИ забалтывается темой зажиточности чиновников, — уверен доцент кафедры философии, социологии и культурологии Уральского государственного педагогического университета Андрей Коряковцев.
— А если буржуа имеет дорогой автомобиль при нищих зарплатах его рабочих — это почему не преподносится как свидетельство общественной неэффективности такого буржуа? Почему ему должна быть доступна роскошь, а чиновникам не должна? Мы видим здесь старый популистский «дискурс» о спецраспределителях позднего советского времени.
Рационально вопрос должен ставится не о привилегиях отдельных социальных групп, а о преодолении социального неравенства в целом. В том, насколько деятельность государства этому способствует — состоит критерий эффективности работы его чиновников. С этой точки зрения суть дела не в чиновниках (это не снимает с них личной ответственности, конечно), а в экономической модели, в рамках которой они работают.